Кирьянов Сергей Николаевич
Поэма “Черный человек” в контексте творчества
Сергея Александровича Есенина
и национальной культуры
Специальность 10.01.01 — русская литература
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Тверь
1998
Работа выполнена на кафедре новейшей русской литературы Тверского государственного университета
Научный руководитель
:доктор филологических наук, профессор В.А. Редькин
Официальные оппоненты
:доктор филологических наук, профессор А.В. Гончарова
кандидат филологических наук, профессор Л.В. Занковская
Ведущая организация
: Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина
Защита состоится 8 декабря 1998 г. в 13 часов 00 минут на заседании диссертационного совета К.063.97.11 в Тверском государственном университете по адресу: 170002, г. Тверь, пр-т Чайковского, д. 70
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ТвГУ по адресу: 170000, г. Тверь, ул. Володарского, д. 44а
Ученый секретарь диссертационного совета
кандидат филологических наук, доцент __
___________ С.Ю. Николаева
Творчество Сергея Александровича Есенина привлекает внимание самого широкого круга исследователей. В его лирике с поразительной органичностью сочетались интуитивное искусство русского народа с традициями классической литературы. Сегодня мы во многом пересматриваем наши взгляды на художественное наследие поэта
и его биографию. Однако до сего времени нельзя говорить о равномерности изучения всего творческого наследия С. Есенина. Одним из наименее изученных произведений остается поэма “Черный человек”.Наше диссертационное сочинение — одна из первых попыток многопланового исследования поэмы “Черный человек”.
Предметом диссертационного исследования является поэма С.А. Есенина (1895–1925 гг.) “Черный человек” в контексте мировой литературной традиции, народной культуры и мифологии, а также его собственного творчества. К исследованию, помимо художественных произведений, привлечены эпистолярное наследие поэта, воспоминания современников о нем, что позволяет уяснить основные закономерности формирования концепции поэмы, ее этических, философских, эстетических принципов
, воплощенных посредством творческого диалога сознаний.Объектом изучения избран спектр интертекстуальных (имея в виду не только прямые реминисценции или художественное цитирование, но и типологические связи означенного произведения с теми или иными элементами художественной культуры) связей поэмы “Черный человек”, так как здесь наиболее четко выкристаллизовались эстетические представления С. Есенина на пути становления его как поэта и человека.
С точки зрения поиска возможных прамотивов поэмы “Черный человек” мы выходим за рамки избранной темы и рассматриваем произведения классиков мировой литературы: А. Пушкина, К. Батюшкова, А. Толстого, Ф. Достоевского, А. Чехова, Августина Аврелия, П. Абеляра, Ж.-Ж. Руссо, Э. По, А. Мюссе и других; современников С. Есенина: В. Брюсова, А. Блока, Ф. Сологуба, З. Гиппиус, М. Лохвицкой, В. Шершеневича, А. Кусикова и других; нелитературную (фольклорно-мифологическую) традицию: символику мифа, славянскую демонологию, духовные стихи. Наряду с этим, представлен опыт анализа связей образно-стилевой системы “Черного человека” под углом лингво-мифологического зрения. Так как поэма “вырастает” из творчества С. Есенина в целом, нам требуется ограничить авторский контекст наиболее яркими проявлениями тех линий, которые развиты в поэме
“Черный человек” и которые встречаются в поэмах “Пугачев”, “Страна негодяев”, цикле стихов “Москва кабацкая”, а также целом ряде произведений как раннего периода творчества, так и периода творческой зрелости поэта.
Степень разработанности проблемы.
Несмотря на возросший в настоящее время интерес к творчеству С. Есенина, затронутая нами проблема остается нерешенной как в плане разработки фактического материала, так и в теоретико-методологическом плане. История изучения наследия С. Есенина в силу вненаучных причин может характеризоваться известной долей дискретности, что не могло не отразиться на глубине постижения различных проблем творчества поэта. Так произошло с поэмой “Черный человек”, которая долгое время оставалась произведением на вторых, а то и на третьих ролях. Ряд научно обоснованных положений, в том числе “фрагментов” монографий о С. Есенине, нельзя принимать за целостное исследование поэмы. Однако наметившаяся в последние годы тенденция в изучении творчества эпохального русского поэта позволяет говорить о выходе есениноведения из кризиса, неминуемо возникавшего при столкновении с поэмой “Черный человек”.Цели и задачи исследования обусловлены избранным материалом и стремлением подчеркнуть творческую индивидуальность поэта.
Необходимо установить пути формирования самобытного культурно-исторического и идейно-эстетического мышления С. Есенина в контексте поэт и мировая художественная культура, творчество поэта как путь к созданию “Черного человека”.
Требуется сформировать начальное представление о поэме путем анализа имеющихся критических материалов: обращаясь к критическому наследию, наметить собственную линию исследования пафоса, конфликта и способов его разрешения в поэме.
Сегодня, по прошествии многих лет, мы способны воспринимать творчество С. Есенина в целом, говорить о закономерностях и противоречиях в его наследии. Основным способом постижения анализируемой поэмы явилось рассмотрение поэзии С. Есенина не как завершенного высказывания (имея в виду не отсутствие цельнооформленности, но наличие потенциала развития художественного акта), а как процесса постоянного дополнения и полемики. Таким образом, развивая идею диалогичности “Черного человека”, мы поднимаем проблему интертекстуальности творчества С. Есенина.
Проблема интертекстуальных связей художественного произведения в настоящее время вышла за рамки теории литературы и является объектом исследования лингвистики, психологии, культурологии, этнографии как один из важнейших факторов сознания человека, его социальной адаптации, когда собственный опыт перестает быть продуктом исключительно индивидуальной рефлексии, став звеном, позволяющим индивиду идентифицировать себя в исторической традиции. Следовательно, от того, какой характер имеют интертекстуальные связи произведения: осознанный или интуитивный — зависит степень однородности художественного сознания автора с породившим его культурным пространством.
Основная задача диссертационного сочинения — определение места поэмы в литературном процессе России и отчасти Европы. Для чего необходимо изучение литературного материала с точки зрения развития диалога сознаний как ведущего сюжетно-композиционного принципа организации поэмы. Иными словами, необходимо проследить на уровне поэмы художественные связи творчества С. Есенина с мировой литературной традицией и на основе анализа конкретных произведений выявить их тип: наследование этических, моральных, художественных принципов или их отторжение; а также определить степень обусловленности есенинской поэмы этими произведениями. Поэтому следует различать творческий диалог с другим автором (независимо от направленности этого диалога) и формальное сходство образов, заданное бродячими сюжетами.
Анализ фольклорного и мифологического материала как основы формирования этико-эстетических и художественных принципов алогического миропонимания и народного нравственного идеала поэмы — ядро последовательного изучения того влияния, которое оказало народно-поэтическое мышление на поэму С. Есенина “Черный человек”. Требуется определить место и значение мифологической традиции, наиболее древнего типа мышления, в ее проявлениях как в виде собственно мифа (например, мифы о строении мира) и обрядовых форм, так и в опосредованном виде в поздней фольклорной традиции, в том числе реализации религиозно ориентированного сознания человека, как прямой предпосылки к возникновению поэмы С. Есенина.
В заключение исследования, как обобщение предыдущего, необходимо проследить этапы становления художественного мастерства самого С. Есенина как предыстории поэмы “Черный человек, сведшей воедино творческие и эстетические искания автора.
Проблема толкования образно-стилевого строя, возможных прототипов героев, жанрового и стилевого своеобразия поэмы, заданная в одной главе нашей работы, развивается и в других главах, однако, в ином качестве. Диссертационное исследование, таким образом, построено по тому же принципу, что и анализируемая поэма — взаимодополняющих аспектов.
Теоретической и методологической базой диссертации являются труды таких философов, критиков, литературоведов, лингвистов, как С. Аверинцев, А. Афанасьев, М. Бахтин, В. Виноградов, А. Воронский, А. Лосев, Ю. Лотман, М. Маковский, А. Потебня, Б. Эйхенбаум и др.
Важное значение для обоснования многих положений диссертационной работы имеют труды есениноведов: Л. Бельской, О. Вороновой, Л. Жигач, Л. Занковской, С. Кошечкина, А. Марченко, Е. Наумова, М. Никё, Ю. Прокушева, Н. Шубниковой-Гусевой, П. Юшина и др.
Методы исследования. Проблемы контекстуальной корреляции поэмы “Черный человек” решаются посредством сравнительно-типологического, историко-функционального, историко-генетического, а также, если так можно обозначить, “лингво-мифологического” методов исследования.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в принципиально новом в истории есениноведения подходе к анализу проблематики и поэтики поэмы “Черный человек”, включая специфику жанра. Контекстуальные связи конкретной поэмы и творчества С. Есенина в целом интерпретируются не только как проблема традиции и новаторства в отношении истории мировой литературы, но и как творческий диалог эстетических систем. Это позволяет с наибольшей полнотой и достоверностью выявить истоки мастерства С. Есенина как автора поэмы “Черный человек”, которая впервые в рамках одного исследования рассматривается сквозь призму фольклорных, мифологических, в том числе библейских, истоков, а также в качестве реплики в литературном диалоге (и самодиалоге), реализуемом на протяжении всего творческого пути поэта.
Диссертационное исследование может быть использовано в практике как вузовского, так и школьного преподавания истории русской литературы ХХ века.
Материалы диссертационного исследования были апробированы на международных и региональных конференциях в Москве: “С.А. Есенин и русская литература ХХ века” (МГУ, кафедра истории русской литературы ХХ века, 3 октября 1995 года); “Фольклор и художественная культура: история и современность” (Государственный Республиканский Центр русского фольклора, 26–28 ноября 1997 года); в Твери: “Актуальные проблемы филологии в вузе и школе” (Тверской государственный университет, филологический факультет, 12–13 апреля 1996 года, 11–12 апреля 1997 года, 10–11 апреля 1998 года); в Челябинске: “Место и значение фольклора и фольклоризма в национальных культурах: история и современность” (Челябинский государственный университет совместно с Челябинским государственным институтом искусства и культуры, 23–25 февраля 1998 года).
Композиция и содержание диссертационного исследования. Работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения. Список использованной литературы включает 230 наименований.
Глава I. “Поэма С.А. Есенина “Черный человек” в восприятии читателей и литературных критиков” представляет собой введение в проблематику поэмы “Черный человек”. Здесь проведен анализ исследований, определенные положения которых так или иначе легли в методологическую основу нашего диссертационного сочинения.
Особый интерес вызывают мнения современников С. Есенина о поэме. Отсутствие разностороннего литературоведческого анализа произведения компенсируется столь важным живым откликом, включенностью в проблематику поэмы, которой не хватает нам сегодня. Мы приводим воспоминания А. Миклашевской, М. Ройзмана, Н. Асеева, В. Наседкина, А. Есениной А. Никритиной; выдержки из писем и критических работ А. Воронского, А. Крученых, П. Медведева, Д. Святополка-Мирского, М. Горького.
В работе изложены точки зрения исследователей на проблему датировки поэмы “Черный человек”. В большинстве случаев преобладают статичные (за немногим исключением: Н. Асеев, Г. Устинов, Ст. и С. Куняевы и др.) позиции: датой написания поэмы утверждается либо середина 1923 г., либо конец 1925 г.
Проблема генезиса образов в поэме “Черный человек”, вторая по порядку следования и первая по значимости, в критической литературе сводится, в основном, к поиску прототипов героев, точнее одного черного человека. Прототипом лирического героя безоговорочно признается автор — Сергей Есенин, о чем свидетельствуют заявления Е. Наумова, А. Волкова и др. Разница состоит в восприятии образа черного человека, который мог быть двойником лирического героя без внешнего принуждения, воплощением всего негативного, что видел в себе поэт. Но это лишь одна грань произведения. Образ “прескверного гостя” трактуется и иначе. Жизнь поэта, описанную в “мерзкой книге”, можно рассматривать, как те несправедливые обвинения, которые С. Есенину зачастую приходилось выслушивать от своих современников.
Система образов поэмы трактовалась с позиций психологии, а иногда и психиатрии. Поэтому уважителен пафос тех современных ученых, которые отказываются от взгляда на поэму, как на патологический плод горячечного возбуждения С. Есенина, ставя во главу угла литературоведческие методы исследования. Л. Бельская и А. Марченко решают традиционную проблему двойничества на основе композиционного и метрического анализа поэмы. Анализ композиции — ведущая линия исследования поэмы “Черный человек” А. Карповым.
Традиция описания системы образов поэмы “Черный человек” представлена еще одной ветвью поиска прототипа ночного гостя — конкретного человека. Так, А. Марченко, говоря о прототипах черного человека, называет В. Шершеневича и Н. Клюева, которого она считает вторым по губительности воздействия на С. Есенина другом-врагом. Генетические связи образа ночного “прескверного гостя” с Н. Клюевым последовательно отвергает В. Базанов. Подобный подход сильно обедняет произведение, а в некоторых случаях доводит его до абсурда. Н. Шубникова-Гусева в статье “Тайна черного человека в творчестве С.А. Есенина” упоминает Клода Маккая, с которым поэт, якобы, встречался и цвет кожи которого совпадает с характеристикой ночного визитера.
Проблема интерпретации поэмы С. Есенина “Черный человек” в литературном контексте сводится, в основном, к перечислению возможных влияний произведений Н. Гоголя, Э. По, Ф. Достоевского, А. Блока, В. Шершеневича, А. Кусикова, А. Мариенгофа и других, которые могли лечь в основу поэмы, а также упоминанию авторской ссылки на близость “Черного человека” и “Моцарта и Сальери” А. Пушкина.
Возможность мифопоэтических и фольклорных истоков поэмы осталась практически вне поля интересов литературоведов, что, по нашему мнению, с одной стороны, объясняется устойчивым нежеланием видеть в поэме глубинные художественно-философские течения, с другой стороны, — сложностью и неоднозначностью этой проблемы. В диссертации проведен анализ наиболее интересных в этой области исследований: М. Никё “Поэма С. Есенина “Черный человек” в свете аггелизма”, Е. Курдакова “Мифологическая тайна поэта”, Вороновой О. “Мотивы народной демонологии в поэме С. Есенина “Черный человек”, Н. Шубниковой-Гусевой “Черный человек” Есенина, или Диалог с масонством” и др.
В заключение главы приведен анализ нелитературоведческой интерпретации поэмы. В 1993 году издательством “Терра” выпущена в свет книга “Черный человек”. По нашему мнению, В. Роганов смог визуализировать умозаключения очень многих исследователей творчества С. Есенина. Художник иллюстрирует поэму построчно, что создает иллюзию перетекания из одного кадра в другой. Это — кинохроника той ночи. Впрочем, такой подход скорее недостаток — фрагментарность не дает целостного представления о переживаниях поэта.
Проблемы генезиса системы образов поэмы, места “Черного человека” в литературном контексте и собственном творчестве поэта, загадка символики произведения, его мифологическое, фольклорное начала, вопрос о пути лирического героя и пути Родины, читательское восприятие поэмы актуальны для понимания как интересующей нас поэмы С. Есенина, его творчества в целом, так и для формирования целостного представления о литературном процессе начала двадцатого века.
Глава II. “Литературные заимствования или полемический диалог сознаний?” состоит из несколько блоков тем, организованных таким образом, что вначале изучаются возможные аналогии с классической русской и зарубежной литературой, а затем литературой, современной творчеству С. Есенина.
Установление объема художественного поля, в контексте которого формировалась поэма, может быть отправной точкой целостного анализа последнего крупного произведения С. Есенина. К сожалению, до настоящего времени нет ни одного обобщающего исследования, раскрывающего всю гамму литературных параллелей и прототипов персонажей этого произведения. Однако их можно обнаружить уже в библейских текстах, апокрифах (сюжеты о соблазнении чертом), “Повести о Горе-Злочастии”, “Повести о Савве Грудцыне”, “Повести о Фроле Скобееве”, “Савелии Грабе, или Двойнике” Даля, “Двойнике” Майкова, “Антихристе” Свенцицкого, “Мелком бесе”, “Тенях” Сологуба, “Фаусте” Гете, “Удивительной истории Петера Шлемиля” Шамиссо, “Двойнике” Гейне, “Элекисире Сатаны” Гофмана, “Вороне” и “Вильяме Вильсоне” По и многих других произведениях мировой литературы.
Главу открывает подробный анализ поэмы С. Есенина “Черный человек” в сопоставлении с трагедией А. Пушкина “Моцарт и Сальери”. Мы приходим к выводу, что произведения С. Есенина и А. Пушкина объединяет близость авторских трактовок переживаний и идентичность их идей. Оппозиция подлинного и ложного, “светлого” и “темного” начал в человеке, ума и гения, гения и злодейства — основа их замысла. Лирический герой поэмы — видоизмененный образ пушкинского Моцарта, соответственно прототипом черного человека является Сальери. Также рассматривается версия об отражении в названных произведениях масонских легенд, обрядовой символики, условных жестов масонов.
Исследуя поэму “Черный человек” в литературном контексте, мы различаем типологические связи с мировой литературой и национальной народной культурой, основанной в том числе на архетипах и мифологемах, и непосредственное воздействие на творческое сознание поэта конкретных произведений.
Далее прослеживается влияние на становление образно-стилевого своеобразия поэмы С. Есенина классической русской и зарубежной литературы. Мы проводим детальное исследование художественной корреляции поэмы “Черный человек” с произведениями К. Батюшкова (“Мысли о литературе”), Н. Гоголя (“Портрет”), А. Чехова (“Черный монах”), А. Мюссе (цикл “Ночи”, и в особенности “Декабрьская ночь”), Р.Л. Стивенсона (“Странная история доктора Джекила и мистера Хайда”), О. Уальда (“Портрет Дориана Грея”), Г. Ибсена (“Пер Гюнт”).
Особое внимание уделено генетической близости поэмы С. Есенина и романа Ф. Достоевского “Братья Карамазовы”. Мы обнаруживаем следующие параллели в “Черном человеке” и “Братьях Карамазовых”: стакан Ивана, брошенный в черта, трансформируется у Есенина в трость; черный человек и посетитель Карамазова именуются одинаково — “гость” и т.п. Соотнесение этих произведений оправдано, тем более что сам поэт неоднократно говорил о своем интересе к творчеству Ф. Достоевского (V, 228; VI, 123). Но в этом проявился только внешний, формальный уровень соответствия. Связь поэмы и романа прослеживается и на более высоком уровне: символике цвета в христианской традиции, исповедальности и др.
В диссертации утверждается, что основным жанрообразующим началом “Черного человека” является исповедь. Нам известно, что независимо от жанровой специфики исповеди: художественное произведение, богословский или публицистический трактат, автобиография — постоянны мотивы преодоления греховности (искупления, очищения, то есть идея катарсиса) и обращения к Богу (тайная исповедь) или к людям (открытая исповедь). Поэтому на основе изучения художественных и этических концепций исповеди Августина Аврелия, П. Абеляра, Жан-Жака Руссо, А. Мюссе и других, мы пришли к выводу: ощущения лирического героя не новы, не нов и его грех, и поэма — опыт не только ее автора. Поэт вынужден платить по счетам, своим и чужим, что становится отчетливо видно при прочтении стихотворений А. Толстого “Бывают дни, когда злой дух меня тревожит…” и “Чужое горе”.
Границы нашего исследования расширяются за счет поиска прямых и завуалированных реминисценций и элементов полемики “Черного человека” в литературе период конца XIX – начала ХХ в. В качестве наиболее вероятных произведений эпохи “серебряного века, оказавших влияние (литературная полемика) на художественное и эстетико-философское своеобразие поэмы “Черный человек”, рассматриваются сказка “Иван Иванович и черт” З. Гиппиус, ее стихотворения “Пауки” и “Стекло”, схожее по тематике со стихотворением Ф. Сологуба “Себя встречая в зеркалах…”, “Огненный ангел” В. Брюсова и многие другие.
В работе утверждается, что формально система образов поэмы далеко не оригинальна. Поэт использует традиционную символику, в достаточной степени традиционные (еще от романтизма) сюжетные ходы. Другое дело, что С. Есенин вкладывает в свои образы личные (как и всякий автор) переживания, личную судьбу, создавая тем самым оригинальное художественное произведение.
На основании выявления типологического сходства поэмы С. Есенина с пьесами Л. Андреева “Черные маски” и “Жизнь человека” мы утверждаем, что в “Черном человеке” проявились все жанровые особенности драмы, в том числе идея катарсиса — трагического очищения. Как известно, Лессинг считал идею трагического очищения собственностью именно драматического произведения, как и чрезвычайно высокую концентрацию чувств и мыслей, гиперболизацию страстей, когда жизнь, прожита за время сценического действа.
По нашему мнению, литературная перекличка и полемика в выяснении эстетической мысли поэмы “Черный человек” играют одну из ведущих ролей. В большей мере это относится к полемике, так как исследуемое произведение полемично не только внутренне, но и внешне. Так, например, наблюдается связь “Черного человека” с поэмой П. Орешина “Метель”, написанной в 1919 году, с отдельными произведениями А. Кусикова, А. Мариенгофа, развивающими тему кошмара, лирикой В. Шершеневича и его пьесой “Дама в черной перчатке”.
Подробнее анализируется связь поэмы С. Есенина со стихотворением А. Блока “Двойник”. В “Двойнике” А. Блока и “Черном человеке” С. Есенина отсутствует ритмическая напевность, что для обоих поэтов было не характерно. Сближают две стихотворные формы не только ритмическая и интонационная схожесть, но и тот душевный кризис, который испытывают герои, передача его от первого лица, и то, что здесь как бы совмещается реальная и зеркальная действительность. Тема двойничества широко разработана А. Блоком, уже в его ранних произведениях присутствует целая гамма двойников, которые были своеобразным “моральным актом” поэтической совести, ее ответом “страшному миру”, проникшему внутрь личности и разрывающему цельность лирического я поэта. Любое блоковское (равно и есенинское) произведение спаяно со всем творчеством поэта. Поэтому в диссертационном исследовании говорится о гипотетической связи не только с отдельным стихотворением “Двойник”, но и со всем циклом А. Блока “Страшный мир” с его карнавалом двойников-масок.
Представленная прямая или опосредованная связь поэмы со многими произведениями как классиков мировой художественной литературы (А. Пушкин, А. Толстой, К. Батюшков, Н. Гоголь, В. Даль, Ф. Достоевский, А. Чехов, Г. Гейне, Г. Ибсен, А. Мюссе, Э. По и др.), так и современников С. Есенина (М. Лохвицкая, К. Бальмонт, Л. Андреев, В. Брюсов, З. Гиппиус, Ф. Сологуб, А. Блок, П. Орешин, А. Кусиков, А. Мариенгоф, В. Шершеневич и др.), реализуется в форме полемического диалога с элементами драмы как жанра: обращение к другу, спор с черным человеком, необычайная напряженность и ограниченность во времени, которое разделено на акты, идея очищения (катарсиса), воплощенная в исповеди лирического героя. Причем исповедальное начало, являясь определяющим, достигает значения исповеди-проповеди, по силе положительного идеала и художественной ценности не уступающей исповеди Августина Аврелия, Пьера Абеляра, Жан-Жака Руссо.
Глава III. “Фольклорная мифологема как ведущий принцип сюжетно-композиционной и жанровой организации поэмы “Черный человек”. В ходе исследования поднимаются следующие проблемы: приоритета источников формирования фольклоризма творчества С. Есенина: устной или письменной традиций; влияний поэтики мифа на поэтику “Черного человека”; соотношения древних фольклорных форм с развивающимися жанрами фольклора; собственно фольклорной основы поэмы: символики, жанровой специфики, композиционных особенностей; влияния на способ реализации конфликта поэмы обрядовых форм, духовных стихов и т.д.
В главе проведен детальный анализ образно-стилевого и композиционного строя поэмы с точки зрения мифологии. Кроме того, в этой главе впервые представлена попытка лингво-мифологического анализа символики поэмы “Черный человек”, то есть соотнесения семантики того или иного символа в традициях толкования различных языковых систем, в том числе древних, что позволяет увидеть многие символы поэмы в новом, непривычном для нас свете.
Отправной точкой исследования явилось установление типа художественных связей творчества С. Есенина с устным народным творчеством русского народа и его религиозными воззрениями. Мы утверждаем, что это не имитаторская зависимость от фольклора, а согласованность на типологическом уровне авторского и народного сознаний.
В исследовании на основании анализа лунной и солярной символики говорится о том, что в “Черном человеке” вырисовывается представление о смене времен суток. Развитие конфликта, таким образом, представляет собой в начале смену дня ночью, или солнца луной. Развязка, соответственно, выдержана в противоположной логике смены луны солнцем. Нами установлено, что композиция поэмы отвечает христианским представлениям о делении ночи на четыре стражи. Как вариация лунно-солярной символики, анализируется соотношение символики мужского и женского начал в мире.
Указав на мифологическое, солярное начало в образе ребенка (иконописный образ), мы тем самым утверждаем его главенство в сознании человека, что очевидно при взгляде на поэму под углом не только фольклорно-мифологического, но и христианского мировоззрения. Напротив, образ черного человека — антипод лирического героя, символ губительного начала в природе.
Таким образом, в данной главе диссертационного исследования утверждается, что устойчивые связи творчества С. Есенина с народным искусством были, что немаловажно, изначально устными, о чем свидетельствуют в известных трудах Е. Наумов, В. Харчевников, А. Дымшиц, П. Юшин, В. Коржан, Ю. Прокушев, П. Выходцев, непосредственно образно-стилевой строй есенинской поэзии, близкий строю народного сознания. Сформировавшее естественным образом художественное мировидение С. Есенина русское народное творчество остается концептоопределяющим пунктом творческой биографии С. Есенина. Использование обнаруженных в поэме “Черный человек” мифов, лишенных на современном автору этапе эволюции четких национальных ориентиров, объяснено, во-первых, тем, что в человеке на уровне бессознательного заложены мифологические архетипы, во-вторых, естественным желанием человека прежде понять окружающий его универсум, а лишь затем, гораздо позже, идентифицировать себя в нем. В поэме “Черный человек” С. Есенин строит схему, создавая ее каркас, здесь определена композиция, заложена основа конфликта, определены ведущие способы его реализации. Кроме того, говоря об ориентации конфликта изначально на лунно-солярную символику, мы доказываем, что конфликт поэмы не может быть исчерпан. Следовательно, мы отрицаем конечность конфликта этого произведения и финальный (в значении поминальной молитвы по себе) характер поэмы. Историческое развитие представленной символики, концентрация и трансформация символов луны, ночи, серебра в образы черта и старца; соответственно, символы солнца, утра, золота в образы ребенка, святого (возможно, даже младенца Христа), с одной стороны, символизируют две ипостаси объективного мира, но, с другой — резко разведены в свете как канонической, так и народной христианской традиции. Связывающее мифы, фольклор, христианство солярное начало определяет главенствующую роль образа ребенка (безусловно положительного, в отличие от безусловно отрицательного в классицистическом смысле образа черного человека, и образа поэта, обычного человека, идущего по своему жизненному пути, имеющего и положительные и отрицательные черты), который является христианским идеалом автора, символом личной веры, интегрирующей его в общее христианское пространство, наиболее последовательно отраженное фольклором в пограничном жанре народной поэзии — духовном стихе. Отсюда ребенок (мальчик) идеальное начало, которое не может быть оспорено. Положительной стороной исследования является изучение композиционных особенностей поэмы, обусловленных обрядовыми формами. Согласно этому выстраивается толкование образов-символов поэмы (метель, или вихрь, голова-птица, шея ноги, женщина, деревья-всадники, перекресток, символика цвета, числа, табуированные образования и др.), смысл которых становится понятен после лингво-мифологического анализа, который подтверждает версию наличия обрядового (потаенного и, что значимо, языческого) начала — вызов духа, а затем его изгнание (экзерсис). Таким образом, поэт соединяет сакральное начало со сценичностью, имея в виду ряд актов-сцен, в последовательном чередовании которых развивается обряд, то есть налицо синтез эпоса и драмы.
Глава IV. “Поэма “Черный человек” — завершающий этап становления художественного мастерства С.А. Есенина” посвящена изучению формирования художественной концепции и образно-стилевого своеобразия поэмы в контексте творчества С. Есенина. Основное внимание уделено проблемам национально обусловленного сознания и национального нигилизма; типологии лирического я поэта; биографического начала в поэзии С. Есенина; своего и чужого миров; религиозности поэта; стороннего и внутреннего взглядов на человека; самоотчуждения и двойничества; “доброкачественной” и “злокачественной” деструкции; исповедальности и покаяния как ведущего мотива творчества поэта; непосредственных прамотивов поэмы в творчестве С. Есенина; жанрового своеобразия поэмы “Черный человек” (лирическое, драматическое, эпическое начало); языковой стилистики, в том числе проблеме диалога и языкового жеста; символического ряда (включая символику цвета) произведения в контексте творческого развития фольклорной и христианской символики.
К исследованию привлечены “маленькие поэмы”, поэмы “Пугачев”, “Страна негодяев”, “Анна Снегина”, цикл стихов “Москва кабацкая”, а также ряд лирических стихотворений, эпистолярное, критическое наследие поэта, его автобиографические очерки и др.
Представлен детальный анализ поэзии С. Есенина с точки зрения реализации принципа четкого разделения на “свой” (родной), “иной” и “чужой” (враждебный) миры, что с наибольшей очевидностью реализуется в развитии темы деревня – город. Так в поэме преломляется философская проблема ответственности человека за сделанный шаг, который уводит из мира “своего” в “иной” мир. Соответственно, изучаются вехи творчества поэта на этом пути, поэтому особое значение для нашего исследования имеет образ гостя.
Обращаясь к символу зеркала как одному из ключевых образов-знаков поэмы, мы противопоставляем две точки зрения (Бахтина и Лакана) на этот символ. В итоге, проецируя наши умозаключения на поэму, получаем следующую картину: черный человек — символ внешнего представления о лирическом герое поэмы, характеризирующий не столько поэта, сколько отношение к нему его окружения. Зеркало, таким образом, понимается нами не только как граница миров, но и сознаний.
Следовательно, основной акцент в данной главе поставлен на исследовании проблемы внутренней диалогичности творчества С. Есенина в целом и поэмы “Черный человек” в частности.
Из вышеизложенного делаем заключение. Лирический герой начинает свой путь (тема дороги занимает не последнее место в творческой иерархии поэта) с детства (категория не биологическая, а духовная) как естественного состояния человека. Коль скоро поэма “Черный человек” является квинтэссенцией всего творчества С. Есенина, она представляет несколько фаз развития лирического героя. Свой мир, или детство, с присущими ему религиозностью, народностью, национальной ориентацией (время абсолютной гармонии и самодостаточности) постепенно становится тесен лирическому герою. Следующий шаг в логике литературы странствий — уход в иной мир, когда человек перестает быть органичной частью традиции, определяющей его жизнь, и возлагает ответственность за сделанный шаг на себя. Стадия, которая не может характеризоваться абсолютными категориями, это период исканий, соотносимый с зарубежной поездкой С. Есенина, и последовавшим кризисом ценностей и пересмотром своих жизненных ориентиров. Поэт, сталкиваясь с новым порядком, не находит для себя места (ложь и грязь, космополитизм, бесприютность, упадок культуры, диктатура, подавление национального и личностного начал) в метагосударстве — стране негодяев — соприкасается с чужим (чуждым) бездуховным и безбожным миром. Достигается точка наивысшего напряжения. Лирический герой, покинувший сущее ради существующего, совершил акт самоотчуждения, соответственно, возникает феномен раздвоения сознания, когда болезненное (лирический герой в кризисе, истоки которого он не всегда может понять до конца) состояние, психодрама, персонифицируется в образе двойника, которого не следует понимать исключительно как синоним черного человека. Двойник — взгляд извне, попытка отделить себя от alter ego и через столкновение двух начал вернуть сущностное начало. Откуда логичен вывод: восстановление моноформизма (естественно, мы оперируем духовными, нравственными и психологическими, а не физическими категориями) человека возможно только через уничтожение двойника — возвращение в исконное природное состояние. Цена этому может быть жизнь, так как убийство двойника может фактически стать самоубийством, то есть совершится слияние духовной и физической категорий. Второй путь — трансформация в сущность двойника, то есть контрсущность человека. Но, сохраняя жизнь, человек теряет душу.
Поступки героев обусловлены развитием конфликта между сущностью и контрсущностью. Это момент выбора, а выбор — известен. Определение двойника и освобождение от него — есть самоочищение от “дурной веры”: двоедушия, лицедейства, самообольщения, стремления “казаться”, а “не быть”, а также от давления внешних сил, породивших этот конфликт. Лирический герой совершает поступок, в основе которого доброкачественная деструкция — естественный ответ на разрушение привычных человеку условий бытия, то есть ответ на деструктивные действия внешней среды — злокачественную деструкцию черного человека. Впрочем, и сам лирический герой не свят, деструктивность — это природный грех в себе.
Пройдя крестный путь от своего мира через иной мир и соприкоснувшись с чужим миром, лирический герой, чтобы сохранить себя, должен вернуться в свой мир, к чистоте образа ребенка. Поэма “Черный человек” — призыв к такому обращению, в этом потенция оборванного на взлете творчества С. Есенина.
Следовательно, подразумевается продолжение конфликта на более совершенном витке спирали, модель которой уже построена поэтом.
Напряженная лирическая исповедь, глубина обобщений и сила положительного идеала, изначально заложенного и со всей полнотой проявившегося в сцене схватки с черным человеком, придает поэме не только значение публичного покаяния (исповеди-проповеди), но и являет пример разрешения онтологических проблем: устройства окружающего человека мира, места человека в этом мире, предназначения человека, выбора своего жизненного пути.
Так существующее смыкается с сущим, личностное с бытийным, лирика и драма с эпосом.
В Заключении подводятся общие итоги исследования.
По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:
Фольклорный символ как принцип сюжетно-композиционной организации поэмы С.А. Есенина “Черный человек” // В электронном виде в международной компьютерной сети Internet по адресу: http:// www.funet.fi/pub/culture/russian/lyrics/Esenin/kirjan1.